Церковнославянский: несколько слов и выражений

Ходовые, часто встречающиеся слова и выражения церковнославянского языка запоминаются довольно быстро. Скоро становятся привычными все эти яко, егда, абiе (вскоре, тотчас) и тому подобное. Правда, и тут нужно внимание, чтобы не путать, например, егда (когда) и еда (разве, неужели): Еда во вѣки прогнѣваешися на ны? (Пс. 84:6).

Но есть и такие слова, которые встречаются не слишком часто и при этом непохожи ни на какие в современном русском.

Например, в Евангелии читаем, что Господь говорит о фарисеях: поядающе домы вдовицъ и непщеванiемъ на долзѣ молящеся (Мк. 12:40). Здесь в греческом тексте употреблено слово πρόφασις – внешний вид, в данном случае нечто показное, так что «непщеванiемъ» значит напоказ.

А на вечерне поются стихи псалма: Не уклони сердце мое в словеса лукавствiя, непщевати вины о грѣсѣхъ (Пс. 140:4); в греческом тексте προφασίζεσθαι προφάσεις – однокоренные слова: выдвигать, показывать, предлагать, предполагать и то, что в церковнославянском переведено словом «вина» – собственно выдвинутый предлог. На этом примере можно оценить, почему церковнославянский словарь Дьяченко часто дает к словам не только русские аналоги, но и примеры из текстов вместе с греческим переводом.

Слова «непщеванiе» и «непщевати» родственны древнерусскому «непьщь» – причина, повод, подозрение, мнение. Предположительно первоначальное значение не-пьщевати – не быть уверенным, сомневаться, а уже отсюда – предполагать и прочие значения, которые могут быть довольно разными в зависимости от контекста.

Заодно обратим внимание на слово «вина», которое в русском сузило свое значение, а в церковнославянском по-прежнему означает любого рода причину. В данном стихе псалма имеется в виду предлагаемое объяснение или повод, то есть как раз то, что можно счесть извинением для греха. Однокоренное слово встречаем в песнопениях Пятидесятницы: «един Слове произшедый от Отца безвиновнаго» – то есть не имеющего причины Отца, Который есть единая Причина Сына и Духа.

Еще примечательные слова – гобзованiе, гобзовати, гобзующiи. В словаре Даля находим: «гобина, гобзина, гобза – обилие, богатство, довольство, достаток; урожай».

«Се сiи грѣшницы и гобзующiи в вѣкъ, удержаша богатство» (Пс 72:12) – благоденствующие, находящиеся в довольстве.

«Радуйся, Ниво, растящая гобзованiе щедротъ; радуйся, Трапезо, носящая обилiе очищенiй» (Акафист Божией Матери, икос 3) – богатство, изобилие щедрот (то есть милостей), многоплодие, прямо урожай, если учесть именование «Нива». А в греческом оригинале можно заметить, что выражения «растящая гобзование» и «носящая обилие» созвучны друг другу, причем оба существительных  εὐφορίαν и εὐθηνίαν начинаются с εὐ-, что значит «благо»: Χαῖρε, ἄρουρα βλαστάνουσα εὐφορίαν, οἰκτιρμῶν, / χαῖρε, τράπεζα βαστάζουσα εὐθηνίαν ἱλασμῶν (властануса эвфориан – вастазуса эвфиниан).

Другое озадачивающее слово – глумитися. Правда, в псалмах встречается и привычное значение: «О мнѣ глумляхуся сѣдящiи во вратѣхъ, и о мнѣ пояху пiющiи вино» (Пс. 68:13) – насмехались надо мною. Это значение является и древним, и сохранившимся в русском до сего дня. Однако в церковнославянских текстах встречается и другое: «Нощiю сердцемъ моимъ глумляхся, и тужаше духъ мой» (Пс. 76:7) – я размышлял в своем сердце. Это значение, по-видимому, не было общепринятым в обычной речи, почему в Псалтири к этому псалму обычно имеются сноски: глумляхся – «размышляхъ», поглумлюся – «размышляти буду». Здесь, судя по всему, выбор слова связан с особенностью греческого текста, где употреблен глагол ἀδολεσχέω: он тоже может означать праздный разговор, хотя здесь имеет совсем другое значение.

Этот случай напоминает о важной особенности церковных переводов священных текстов: в отличие от более привычного нам подхода, здесь по возможности сохраняются все особенности оригинала, даже если смысл их не вполне понятен. Точный смысл и истолкование можно найти у святых Отцов, перевод же не стремится к полной прозрачности и к простоте восприятия.

Вот еще простой пример из Евангелия: «И ты, Виѳлееме земле Iудова, ничимже меньши еси во владыкахъ Iудовыхъ» (Мф. 2:6). В Синодальном переводе тут употреблено слово «воеводств»; действительно, так понятнее, потому что Вифлеем – не «владыка», то есть не правитель, а город, область среди других областей. Но в греческом тексте читаем ἡγεμόσιν – от ἡγεμών (игемон), то есть скорее среди владык, а не владений. И свт. Иоанн Златоуст, толкуя это место, говорит «между главами племен»; то есть здесь буквально сказано о важности не среди городов и областей, а среди вождей, правителей, глав племен. Это своеобразное выражение, и церковнославянский текст передает его как есть, не упрощая.

Еще из псалма: «Очи Его на нищаго призираетѣ, вѣжди Его испытаетѣ сыны человѣческiя» (Пс. 10:4). Обратим внимание на слова «призираетѣ» и «испытаетѣ»: ять на конце глагола говорит о том, что это двойственное число; форма одинаковая для 2-го и 3-го лица. В данном случае это, конечно, третье лицо: очи призирают, вежды испытывают. Напомню, что двойственное число в церковнославянском не всегда означает, что предметов именно два: для рук, ног, очей, ушей это самая употребительная форма. Надеюсь, что глагол «призирати», в отличие от «презирати» всё еще понятен, хотя за советское время о призрении нуждающихся, то есть о попечении и помощи им, говорить стало не принято. Приставка при- означает приближение, то есть буквально это слово означает привлечение взора, внимание, заботу; в то время как пре- (то же, что пере-) – поверх, то есть «презирать» буквально значит «смотреть поверх», пренебрежительно.

Однако если с очами довольно понятно, то почему испытание сынов человеческих отнесено к веждам, то есть векам? Это тот случай, когда может показаться, что трудность заключена в церковнославянском, когда на самом деле это необычное выражение не зависит от перевода. У Зигабена находим такое толкование этого стиха: «Очи Господни должны быть понимаемы, как совершенное ведение всего совершающегося в мире. Вежди же Его или глазные веки суть как бы некоторое покрывало этого самого ведения Божия… Бог, хотя и представляется и почитается как бы невидящим сокрытых глубин души и сердца, однако ж тем не менее Он видит и испытывает оные». То есть именно тогда, когда кажется, что Бог не видит или не обращает на нас внимания, на самом деле Он испытывает глубину наших сердец.

Нередко слово или выражение в псалмах выглядит странным, но поддерживает пророческий или иносказательный смысл. «Призри на мя и помилуй мя, яко единородъ и нищь есмь азъ» (Пс. 24:16). Псалом написан от лица Давида, хотя он как раз не был единородным, но имел братьев. Феодорит Кирский говорит, что иные переводчики поставили здесь слово «одинок»; вообще слово μονογενὴς может означать не того, кто не имеет братьев, а единственного в каком-то смысле, уникального в своем роде. Так и Апостол Павел называет Исаака единородным сыном Авраама, хотя у Авраама был и другой сын – Измаил. Но если в простом смысле псалма слово единородный говорит только об одиночестве, оставленности, то в пророческом – явно указывает на Единородного Сына Божия, добровольно обнищавшего нас ради и пострадавшего, чтобы стать Первенцем многих братьев, усыновленных Богу (Кол. 1:18).

Иногда необычной является форма слова или употребление: «Ужя нападоша ми в державныхъ моихъ: ибо достоянiе мое державно есть мнѣ» (Пс. 15:6). На конце слова ужя здесь стоит буква юс малый – это признак множественного числа, в отличие от (кого? чего?) ужа; само слово уже родственно узам и означает веревку, канат, но также и удел, долю. У Зигабена (по крайней мере, в издании на русском языке) читаем: «Ужя (цепи межевые) нападоша ми (выпали мне) в державных (в самых лучших местах) моих», – отсюда понятна связь этих значений. А свт. Афанасий Великий пишет: «Это говорит о тех узах любви, которыми [Христос] соединен с Церковью. Она и державна есть, т. е. угодна Ему» – здесь то же слово толкуется не как удел, а как соединительные узы.

В Псалтири иногда непонятность возникает не от отдельных слов, а от некоторой неясности того, как они связаны друг с другом: «Богъ вселяетъ единомысленныя въ домъ, изводя окованныя мужествомъ, такожде преогорчевающыя живущыя во гробѣхъ» (Пс. 67:7). Может показаться, что слово «мужествомъ» относится к окованным, на самом же деле – к глаголу «изводя»: Бог изводит их из оков мужеством, то есть действуя силой Своего Божества. И живут во гробах сами преогорчевающие, а не они преогорчевают живущих там, как может показаться. Бог не только освобождает язычников от уз греха, но и иудеев, которых пророки неоднократно называли преогорчевающими ради их противления Богу, изводит из гробов, потому что прежде они умерли для жизни в Боге. Здесь содержится пророчество и о воскрешении мертвых.

Трудность тут заключается еще и в пунктуации; было бы понятнее, если бы стояла запятая: «преогочевающыя, живущыя во гробѣхъ». Пунктуация, такая, к которой мы привыкли, – вещь довольно поздняя, и неопределенность положения знаков препинания видна иногда по толкованиям. «Мати Сионъ речетъ: человѣкъ, и человѣкъ родися въ немъ» (Пс. 86:5). Двоеточие указывает как будто на то, что Мати Сион произносит слово «человек»; однако в греческом тексте этого нет, а запятая стоит так: «Мати Сион, речет человек». Сообразно с этим и  Феодорит Кирский пишет: «Каждый наименует Сион матерью, всякий человек скажет, что Сион – матерь». Ясно, что здесь два разных прочтения изначального текста. Вторая часть стиха пророчески указывает на рождение в Сионе Человека – Христа.

Напоследок хочу сказать о Псалтири вот что. Я выбрала случайным образом несколько слов и выражений; невозможно простым прохождением по Псалтири найти, разъяснить себе и запомнить все трудные места. Кроме того, к некоторым стихам есть столь разнообразные толкования, что едва ли их можно удержать в голове. Иные я читала много раз, и всё же вновь и вновь недоумеваю по поводу смысла этих псалмов. С одной стороны, только постоянное чтение Псалтири создаст тот фундамент, на котором может строиться ее понимание; а с другой стороны, нужно помнить, что слова, ставшие привычными, вовсе не всегда действительно понятны. Когда возникает такое побуждение – понудим себя искать объяснений к отдельным псалмам. Пусть постепенно откладываются в памяти уроки, вводящие нас в язык Церкви. Очень помогает не только прочесть что-то поучительное, но и пересказать другим или записать, если рассказывать некому. То, что мы рассказали, особенно несколько раз, запоминается куда лучше; а к записанному вы сможете вернуться спустя какое-то время, и скорее всего, будете немало удивлены. Главным образом, именно поэтому я и пишу свои заметки…

Продолжим наши беседы в следующий раз.