Попущение Божие: длительная катастрофа

В прошлый раз мы говорили о сергианстве и его плодах, о моральном надломе, произошедшем в нашем народе вследствие комбинированного применения лжи и террора.

Под предлогом свободы власть в нашей стране захватила группа преступников и профессиональных заговорщиков, наиболее ловкая и беспринципная по сравнению с прочими политическими силами. В дезорганизованном обществе именно такие люди, не связанные моральными принципами, не имеющие понятия о честности и чести, обладают решающим преимуществом. Так исполнились пророческие слова святого отца Иоанна Кронштадтского: народ, потерявший веру и верность Царю Православному, попал под власть кровавую и беззаконную.

Говоря о бедствиях и попущениях Божиих, надо еще отметить, что хотя одна-единственная душа, одна-единственная жизнь бесконечно ценна, хотя гибель или падение одного человека представляет собой невосполнимую потерю, но и количество жертв террора, количество смертей, а особенно количество людей морально надломленных, имеет огромное значение. По мере нарастания количества происходит качественное изменение состояния общества.

Как писал в свое время Лев Александрович Тихомиров, основу монархии составляет господство в обществе нравственного идеала. Основу власти большевиков, фальшиво названной «диктатурой пролетариата», а затем – «советской» властью, составили страх и порожденная им подлость. Это отнюдь не значит, что народ принял подлость за норму: такого террор достичь не мог. Но сопротивление лжи и подлости было подорвано – в значительной степени именно сергианством, – и плоды этого падения еще предстоит пожинать.

Напомню, что в борьбе со крестьянскими восстаниями широко использовалось взятие заложников[1]. Если смотреть шире, то заложниками власти становились самые разные люди, которых она так или иначе страхом принуждала к соучастию в своих преступлениях. Еще один фактор, о котором нужно помнить, – это террор, направленный не на реальных врагов, а на случайных людей, и так называемые «романы» – дела о заведомо несуществующих заговорах и преступных организациях, основанные на выбитых пытками оговорах и самооговорах.

Особую роль в этой мрачной истории сыграл голод невиданных прежде размеров: голод 1920‑х, 30‑х и 40‑х, доходивший до людоедства. Причина – коллективизация, разрушение крестьянского хозяйства, обессмысливание крестьянского труда и истребление тех, кто способен был прокормить себя и страну. Всё это разорение совершалось как из идейных соображений, так и ради экспорта хлеба для нужд «индустриализации», в конечном счете – для военных нужд, а точнее – для нужд мировой революции.

Иван Лукьянович Солоневич, русский патриот белорусского происхождения, бежавший за границу в 1934‑ом году, так подводил итог своим наблюдениям:

Власть ставит своей целью мировую революцию. Ввиду того, что надежды на близкое достижение этой цели рухнули, страна должна быть превращена в моральный, политический и военный плацдарм, который сохранил бы до удобного момента революционные кадры, революционный опыт и революционную армию.

Люди же составляющие эту “страну”, становиться на службу мировой революции не хотят и не хотят отдавать своего достояния и своих жизней. Власть сильнее “людей”, но “людей” больше. Водораздел между властью и “людьми” проведен с такой резкостью, с какою это обычно бывает только в эпохи иноземного завоевания. Борьба принимает формы средневековой жестокости.

Ни на Невском, ни на Кузнецком мосту ни этой борьбы, ни этих жестокостей не видать. Здесь – территория, уже прочно завоеванная властью. <…> Террор в городах, резонирующий по всему миру, стал не нужен и даже вреден. Он перешел в низы, в массы, от буржуазии и интеллигенции – к рабочим и крестьянам, от кабинетов – к сохе и станку. И для постороннего наблюдателя он стал почти незаметен.

<…> Временами появлялась надежда, что на российских просторах, удобренных миллионами трупов, обогащенных годами нечеловеческого труда и нечеловеческой плюшкинской экономии, взойдут, наконец, ростки какой-то человеческой жизни. Эти надежды появлялись до тех пор, пока я не понял с предельной ясностью: все это для мировой революции, но не для страны. Семнадцать лет накапливалось великое отвращение. И оно росло по мере того, как рос и совершенствовался аппарат давления.

<…> Когда у вас под угрозой револьвера требуют штаны – это еще терпимо. Но когда у вас под угрозой того же револьвера требуют, кроме штанов еще и энтузиазма, жить становится вовсе невмоготу, захлестывает отвращение[2].

Я напоминаю эти обстоятельства очень кратко и поверхностно, поскольку не пишу историю нашей страны, а просто хочу проследить, как и с чем мы пришли к сегодняшнему дню.

Планы мировой революции, ради которой было погублено и искалечено столько жизней, не состоялись. Созданная и вооруженная за счет нечеловеческого труда, буквально построенная на костях могучая Красная Армия потерпела фантастический разгром в 1941 году. Миллионы пленных, захваченная техника, воевавшая потом на стороне врага до самого конца войны, и вот – новая пучина бедствий и скорбей нежданно обрушилась на нашу страну в день Всех Святых, в земле Российской просиявших.

Продолжим разговор о попущении Божием в следующий раз.

__________________________ [1] Приказ Полномочной комиссии ВЦИК № 116 от 23 июня 1921 года. Целью было добиться от населения содействия в поиске и уничтожении «бандитов», то есть повстанцев. В случае отказа 60–100 заложников должны были быть расстреляны по истечении 2 часов, а затем взяты новые 60–100 человек и так далее. [2] «Россия в концлагере».