Осторожность

Люди нашего века, в рясе ли они или во фраке, прежде всего внушают осторожность.

Свт. Игнатий (Брянчанинов)

Не надѣйтеся на князи, на сыны человѣческiя, въ нихже нѣсть спасенiя (Пс. 145:3) – здесь князи упомянуты только потому, что есть больший соблазн надеяться на сильных мира сего; но и во всех сынах человеческих нет спасения. И не только это, но Псалмопевец говорит, что всякъ человѣкъ ложъ (Пс. 115:1), к чему русская пословица добавляет: «и я тож». Зная свою подверженность самообольщению и пристрастиям, уязвимость для всякого рода искушений и заблуждений, мы не должны удивляться порой неожиданным поступкам окружающих. Одних из своих близких мы не должны считать своими врагами, даже если они и доставляют нам иногда трудности и огорчения: ведь мы знаем, что это не более чем слабость, и возможно, не столько их, сколько наша. Других людей, по каким-то причинам враждебных нам, приходится по возможности избегать – не столько потому, что они так плохи, а по нашей уязвимости, и потому, что мы не готовы стяжать венцы невинных страдальцев; а это, в свою очередь, потому, что мы не столь уж невинны, хотя бы в данном конкретном случае вины нашей и не было.

Нужно учитывать и существование тех, которых Апостол назвал сожженными совестию (1 Тим. 4:2); учитывать и то, что иные люди способны на поступки и побуждения далеко за пределами того, что нам представляется вероятным.

В современной психиатрии известно явление социопатии, то есть расстройства личности, при котором поврежден не ум, а способность взаимодействия с людьми и восприятие моральных норм. Это не такая уж редкость, и хотя ставить диагнозы – не наше дело, но при столкновении с подобными проявлениями жизненно необходимо понимать, что происходит. Есть принципиальное различие между слабостью, подверженностью искушениям и заблуждениям – с одной стороны, и глубоким повреждением самого отношения к морали и чувствам других людей – с другой. От нас не требуется глубоко разбираться в чужом устроении: все, например, понимают, что нужно по возможности ограждаться от общения с очевидным мошенником, не вникая в то, на что он способен и как далеко может зайти, пользуясь нашей доверчивостью, жадностью или тщеславием. Мы должны руководствоваться не стремлением судить других, а заботой о себе; и притом не только о физическом выживании и материальном благополучии, но и о душевном здравии, которое легко можно повредить, добровольно общаясь с теми, чьи понятия о морали радикально отличаются от наших.

Признаками социопатии считают в первую очередь отсутствие привязанностей, неумение сочувствовать другим людям и происходящую отсюда уверенность в том, что и другие на самом деле не испытывают ни привязанности, ни сочувствия. С точки зрения социопата выражение всех этих чувств – не более чем лицемерие или средство манипуляции. Моральные нормы воспринимаются как условность, которой человек следует только до тех пор, пока это служит его целям.

Социопатия нередко проявляется в виде домашнего насилия, причем иногда кажется, будто муж (или иногда жена) со временем меняются, превращаясь из внимательных и заботливых в жестоких до садизма. На самом деле зачастую изначальная моральная искаженность проявляется тогда, когда человек ощущает себя в сильной позиции, так что ему уже нет нужды считаться с теми, кто с ним связан и от него зависит. Однако изредка и до того проскальзывают действия, которые должны бы насторожить, подсказать, что человек не таков, как кажется на первый взгляд. К сожалению, на эти сигналы часто закрывают глаза, потому что они заглаживаются лестью, усиленной заботой, оправданиями, глубочайшими извинениями, подарками. Мы падки на лесть и не любим неприятных истин, а результатами бывают неудачные браки и поломанные судьбы.

В преступной среде социопатия – не редкость, и здесь есть разница между теми, кто становится преступником по слабости, подчиняясь соблазну и обстоятельствам, и теми, кто не видит в преступлении ничего особенного.

Иногда те же свойства проявляются, когда человек становится начальником, особенно в ситуации, когда подчиненные не могут просто уволиться. Особая статья – социопаты в церковной или вообще религиозной среде: не только священнослужители или духовные лидеры, но зачастую скромные помощники таковых, претендующие на то, чтобы заведовать распределением не только земных благ, но и небесных.

Характерна для социопата и способность лгать без смущения и с большой убедительностью, а в частности – лгать в глаза и тем, кто понимает, что это ложь, но ничего не может с этим поделать. Нужно заметить, что похожие проявления встречаются нередко у детей, как и неожиданная жестокость; однако у детей это связано с тем, что они еще плохо умеют соотноситься с реальностью. Когда ребенок говорит, что занавески порезал не он, а соседская девочка, то отчасти надеется, что при известном усилии это может стать практически правдой. Опыт учит ребенка, что таким образом воздействовать на реальность не получится; точно так же на опыте он узнает боль и страдание, и учится сострадать другим. Но социопат получает удовольствие как от жестокости, так и от лжи, когда она очевидна, по принципу: а что вы мне сделаете?

Физический и материальный ущерб, риск оказаться втянутыми в опасные авантюры или даже в преступления, угроза для наших близких – это не самое страшное, чем может грозить общение с социопатом. В чем здесь главная опасность и почему часто единственным полезным советом является избегать таких людей по мере сил?

Более или менее нормальный человек обычно не имеет в виду самой возможности подобного душевного устройства, такой жестокости и лживости. И это как раз именно нормально: нельзя допускать, чтобы в повседневной жизни мы подозревали в людях такие жуткие свойства. Предусмотрительное предположение худшего в окружающих отравляет нашу собственную жизнь, превращая нас в человеконенавистников. Скольким нуждающимся мы откажем в помощи и сочувствии, заподозрив, что они нас могут обмануть? К тому же не в меру подозрительный, никому не доверяющий человек не менее, а более уязвим: он одинок, лишен совета и помощи, беззащитен перед манипуляторами.

Но есть и другая сторона дела. Именно из-за того, что нормальный человек бывает не готов встретить откровенную лживость, эгоизм, жестокость, при соприкосновении с проявлениями социопатии он нередко включает защитный механизм, исключающий эти проявления из восприятия и опыта. Для этого есть две возможности: игнорирование и оправдание. То и другое не только опасно в практическом смысле, но угрожает и душевному здоровью. Часто эти механизмы включаются тогда, когда избежать общения с социопатом невозможно или очень трудно, если для этого требуется пойти на жертвы, лишиться знакомого круга общения, привычного уклада жизни и тому подобное. Тогда человек начинает не видеть или забывать очевидное – это первое средство; дело может доходить практически до провалов в памяти, и это очень опасно, как всякое отрицание реальности. Другой вариант – оправдание; и в этом случае особенно худо, если в результате человек становится союзником и соучастником социопата. Так от домашнего насилия нередко страдают дети, когда один из супругов оправдывает жестокость другого ради своего душевного комфорта. О крайних проявлениях такого соучастия по слабости не хочется и говорить, но вообще-то важно понимать, что если человек в силах положить предел издевательству, жестокости, насилию, но не делает этого, а старается закрыть глаза или найти рациональное объяснение иррациональной злобе, – он несет ответственность как соучастник чужого греха и преступления.

Мы должны сознавать, что и более тонкие искушения и не столь заметные грехи могут привести к погибели, а лучшим доказательством того, что такая опасность реальна, являются именно человеческие злодейства, как впрочем, и бедствия, которым подвержен этот мир. По милости Божией человек после грехопадения огражден от непосредственного общения с падшими духами, и как правило, их не видит. Однако иногда в людях мы видим отражение плодов того же отпадения от Бога, которое возобладало над бесами. Ужас, который подчас внушает человеческая злоба и лживость – слабое отражение того ужаса, который вызывает не ограниченная краткостью земной жизни и немощью плоти бесовская злоба. Остережемся, позаботимся о своем спасении, видя, что погибель близка и приносит страшные плоды даже в этой временной жизни. Мир во зле лежит – не случайно, не по недоразумению, и от этого обстоятельства нельзя отмахнуться, спрятаться за розовыми очками: не на безрассудном оптимизме основана радость истинных христиан о Господе. Она основана на том, что Господь победил мир, и сделал преддверием рая многоскорбную земную жизнь, которая прежде была преддверием ада для отпавших от Бога разумных существ.

Продолжим наши беседы в следующий раз.