День третий: суша и моря

И рече Бог: да соберется вода, яже под небесем, в собрание едино, и да явится суша. И бысть тако. И собрася вода, яже под небесем, в собрания своя, и явися суша.

Как именно происходило собрание вод и появление суши – об этом Писание ничего не сообщает, и потому святые Отцы воздерживаются от каких-нибудь утверждений. Возможно, некоторые части земли поднялись, а другие опустились; Амвросий Медиоланский напоминает в связи с этим слова: Аз пред тобою пойду и горы уравню (Ис. 45:2).

С другой стороны, Василий Великий говорит, что и само свойство воды стекать вниз и наполнять впадины, хотя сейчас и присуще ей, но совершенно необязательно было у нее изначала. Быть может, только когда Господь повелел, она начала свое течение, и это стало законом на будущее время.

Он же обращает внимание на слово суша: явилась не просто вообще земля – не болото, грязь и тому подобное, что естественным образом может появиться после отступления воды. Ведь речь идет не о естественных процессах, а о всемогущем повелении, явившем сухую поверхность прежде появления солнца, которое могло бы ее осушить.

О собрании едином Святитель поясняет, что хотя есть множество рек и озер, но едино великое собрание вод, омывающее сушу со всех сторон. Во времена Василия Великого не было с точностью известно, что это так, поскольку южная часть Африки не была исследована, и можно было только предполагать, что воды Атлантики и Индийского океана соединяются вместе.

И нарече Бог сушу, землю; и собрания вод нарече моря.

Как светлую часть дня назвал собственно днем, а видимый небосвод – небом, так теперь открывшуюся земную поверхность назвал Творец землей. Морями (во множественом числе) названо единое собрание вод, как мы и теперь различаем не только, например, Средиземное море, но и внутри него – Тирренское, Эгейское, Адриатическое, Ионическое и прочие моря.

Так в три дня было утроено всё пространство, которому предстояло быть украшенным и наполниться творениями: небесам – светилами, земле, воде и воздуху – живыми существами.

Мы уже видели, что повествование о начале мира содержит и указания на конец его временного существования. Предвестником и прообразом конца времен явился всемирный потоп; разделение же вод на второй день творения и отделение суши от морей на третий день предвещает возможность этого первого очищения мира, как пишет Апостол: небеса беша исперва, и земля от воды и водою составлена, Божиим словом: темже тогдашний мир, водою потоплен быв, погибе. То есть: были созданы небеса, разделившие воды, и земля явилась из среды воды, – это значит, что мир был создан так, что мог быть погублен водой. А нынешняя небеса и земля темже словом сокровена суть, огню блюдома на день суда и погибели нечестивых человек (2 Пет. 3:5–7). То же самое повеление Божие соблюдает нынешний мир на день Суда, когда он будет вновь очищен от зла, и уже окончательно. Апостол пишет это для вразумления тех, которые будут сомневаться в будущем суде, по своей развращенности уклоняясь от веры и находя себе оправдание в том, что время идет, а суд не наступает:

Едино же сие да не утаится вас, возлюбленнии, яко един день пред Господем яко тысяща лет, и тысяща лет яко день един. Не коснит Господь обетования, якоже нецыи коснение мнят: но долготерпит на нас, не хотя да кто погибнет, но да вси в покаяние приидут. Приидет же день Господень яко тать в нощи, в оньже небеса убо с шумом мимоидут, стихии же сжигаемы разорятся, земля же и яже на ней дела сгорят (2 Пет. 3:8–10).

То есть: Господь не замедляет (как если бы не мог исполнить обетования), но долготерпит, давая возможность грешным покаяться и всем спастить, пока еще длится время этого мира.

Слова «един день пред Господем яко тысяща лет, и тысяща лет яко день един» некоторые неправомерно привлекают в качестве свидетельства, будто и под днями творения могут подразумеваться какие-то длительные эпохи. Однако при сотворении мира не было причины Господу долготерпеть и ожидать чего-либо; ясно, что эти слова можно отнести только к человеческой истории. Именно поэтому тут говорится только о тысяче лет, хотя в Писании встречаются числительные «тьма» (десять тысяч) и «тьмы тем» (сотни миллионов).

Некоторые также берутся утверждать, будто огромные периоды творения названы днями для простоты, дабы малообразованным древним людям было легче принять рассказ о сотворении мира. Однако нет никакой причины думать, будто древним людям было бы трудно поверить в миллионнолетнее создание Вселенной. Интересно, что маловерным нынешним людям так же трудно поверить в краткие дни творения, как и в сотни лет жизни первых поколений людей, о которых повествует книга Бытия. Поэтому они готовы то растягивать дни, то сокращать века, добиваясь от Писания большего правдоподобия, а на самом деле – низводя удивительные и страшные события на уровень естественных и обыденных, и так превращая для себя Откровение Божие в назидательную сказку.

Продолжим этот разговор в следующий раз.