Еще немного о календаре

Христос воскресе!

Хочу кое-что добавить о календаре и о дне празднования Пасхи.

Когда я прочла, что несколько первых веков христианская Пасха могла совпадать с иудейской, то не могла понять, как это возможно, если день, установленный для нее – именно воскресенье сразу после иудейской пасхи. Исключение, как мы уже говорили, составляют годы, когда первый месяц года – нисан – у евреев оказывается слишком ранним: в этом случае христианская Пасха бывает в следующем месяце, чтобы всегда выпадать после равноденствия, но тогда расстояние между ветхозаветной и новозаветной Пасхой только увеличивается. Однако иудейская пасха не может совершаться в субботу, и с субботы переносится на следующий день – воскресенье. Вот этим переносом, по-видимому, изначально пренебрегали составители христианской пасхалии. Со временем, однако, как мы уже говорили, лунный еврейский календарь разошелся с солнечным Юлианским так, что подобного сближения уже быть не могло.

А вот чего никогда и не бывало – это чтобы христианская Пасха праздновалась раньше иудейской: до Григорианской реформы такое было невозможно. Желая «вернуть светила на свои места», реформаторы не обратили внимание на смещение еврейского календаря, так что в иные годы начали праздновать Пасху не только одновременно, но и прежде иудейской. Странно, что некоторые в оправдание такому новшеству ссылаются на отсутствие церковных правил, воспрещающих предварять иудейскую пасху Христианской. Да, такого специального правила нет, но просто потому, что никому прежде это не приходило в голову.

Встречается еще такое суждение, будто для определения дня Пасхи важны астрономические соображения: равноденствие и полнолуние, а не соотношение с иудейской пасхой. Но правила определения дня Пасхи были выражены с помощью этих астрономических терминов именно и только ради того, чтобы по возможности воспроизвести исторический ход событий: ведь Христос пострадал в день ветхозаветной прообразовательной пасхи и воскрес после нее на третий день, притом в день, следующий за субботой. Каждый год точно такое же соотношение ветхозаветной пасхи с днями недели невозможно, поэтому и берется ближайший воскресный день. Поскольку же равноденствие и полнолуние приблизительно позволяют определить время иудейской пасхи, то они и были использованы в качестве ориентиров. Но чтобы сделать календарь разумным и простым, был выбран не строго астрономический, а условный день равноденствия, да и лунный цикл вычисляемый, а не реальный. Если бы древним Отцам представлялась важной астрономия сама по себе, они скорее вернулись бы к древнему обычаю наблюдения за молодой луной, да прибавили бы еще наблюдение за солнцем, чтобы не ошибиться с равноденствием. Однако нет никаких свидетельств подобного попечения и заботы ни в древнейшие, ни в более поздние времена.

И неудивительно: как мы уже говорили, само по себе равноденствие вообще не упоминается в Писании; какой месяц считать нисаном определялось в древности не столько по светилам, сколько по сезонным переменам климата в Палестине. Древнее название первого месяца года «авив» означает «месяц колосьев»; позднейшее название «нисан» – «месяц цветов» или «месяц первых плодов». Когда проходили сезоны зимних дождей, почва увлажнялась, можно было сеять, а затем появлялись колосья, – тогда появление нового месяца означало наступление нисана; в это же время подрастали молодые ягнята, из которых брали однолетнего агнца для пасхальной трапезы. Все эти вещи сами по себе не имеют большого значения для христиан, живущих, как мы уже говорили, в разных полушариях и широтах, и не приготовляющих ветхозаветного агнца, но празднующих воскресение Агнца-Христа. Однако с самого начала разумным полагалось торжествовать Пасху Нового Завета после того, как минует ежегодное время ее прообраза; ведь Господь исполнил и завершил всё, положенное в Законе, тем самым положив ему конец.

Поэтому погоня за астрономической точностью пасхалии не имеет никакого смысла: ни равноденствие само по себе, ни весна (она же осень в другом полушарии) не имеют самодовлеющего значения. Можно сравнить это с другими богослужебными особенностями. Например, в последовании утрени возглашается «Слава Тебе, показавшему нам свет»; и ясно, что восход солнца – это естественный образ просвещения людей светом Христовым. Однако за окнами храма во время службы утрени может стоять ночная тьма, и этим обстоятельством смысл возгласа только подчеркивается: светит или не светит видимое и вещественное солнце, но свет Солнца Правды не оскудевает в Церкви в сердцах верных. Так и со временами года: для северных широт период Пасхи ассоциируется с приближением тепла, весенним пробуждением природы, а не с молодыми колосьями, до которых еще очень далеко; и это нас не смущает. Рождество же, к примеру, прочно связано в нашем сознании с морозами, снегом и первыми намеками на увеличение светового дня; хотя в Палестине это сезон дождей, а не морозов.

Среди разных других суждений обнаружилось и такое: некоторые утверждают – кто с торжеством, кто с ужасом, – будто на самом деле и Православная Пасха совпадает иногда с иудейской, например, как в нынешнем году. И это потому, что иудейская празднуется не один день, а восемь.

Однако собственно «песах» – ветхозаветная пасха – это именно один день, а следующие за ним дни – праздник опресноков, как сказано: в первый месяц, в четырнадцатый [день] месяца вечером Пасха Господня; и в пятнадцатый день того же месяца праздник опресноков Господу; семь дней ешьте опресноки (Лев. 23:5–6). Впоследствии название «песах» распространилось и на эти дни; однако их не касаются церковные правила о праздновании Новозаветной Пасхи. Это ясно уже по одному тому, что именно в пределах этих дней воскрес Господь, так что дожидаться их окончания для воспоминания Его Воскресения было бы излишне.

Еще встретила такое суждение, будто древние Отцы удовольствовались Юлианским календарем, несмотря на его «неточность» по той причине, что ожидали скорого конца света, через один–два великих индиктиона, то есть календарных цикла в 532 года. Правда, само по себе появление такой какой-либо единицы времени (в данном случае – великого индиктиона), означает предполагаемую возможность ее многократного повторения. С другой стороны, не в далекой перспективе, а ближайшие же века после Первого Вселенского Собора, как было хорошо известно Александрийским астрономам, равноденствие по Юлианскому календарю должно было отклониться от астрономического, а этого достаточно для того, чтобы в некоторые годы Пасха «опаздывала» на целый месяц. Однако это обстоятельство никого тогда не беспокоило.

Кроме того, некоторые пишут, что как в древности Отцы воспользовались достижениями тогдашней астрономии, так и нам нужно воспользоваться достижениями современной нам науки, чтобы сделать календарь еще точнее. Но древние Отцы, воспользовавшись уже существующим календарем, не установили каких-то правил касательно его поддержания на самом научном уровне, и как видим, не случайно: в абстрактной астрономической точности не было нужды тогда, нет и теперь. Кроме того, важно различать особенности всякого времени. Было время, когда Церковь начинала свое бытие в этом мире, когда Она распространялась, когда утверждались Ее обычаи и нормы существования. Приходит время, когда внешне Ее жизнь оскудевает от прежнего богатства; когда (что важнее) оскудевает и внутренне истинная и духовная жизнь. Это не время улучшений и развития, но время питания крупицами, падающими с трапезы древних Святых. Заботой христиан должно быть сохранение залога истинной жизни во Христе; сознание своей скудости и слепоты должно понуждать нас быть осторожными и в отношении внешних устоев церковной жизни. С этим многие не соглашаются; многие воображают себя более просвещенными, чем древние Отцы. Такое расположение сердца само по себе опасно, даже если сохраняется традиционный календарь и многие другие благие обычаи.

Продолжим этот разговор в следующий раз.