Календарная реформа: продолжение

Мы уже говорили, что в России обновленчество, скомпрометированное сотрудничеством с безбожной и богоборческой властью, было отвергнуто церковным народом, а вследствие этого лишилось поддержки властей и постепенно угасло. Подобное же движение в Греции оказалось для верующих искушением более трудным. Во-первых, революционные власти Греции не были откровенно безбожными; Греция была и остается до сих пор официально православной страной. В России обновленцы образовали свое «Высшее Церковное Управление», когда Патриарх находился в заключении, и незаконность его – даже чисто формальная – была довольно очевидна. В Греции, как и во многих других странах, обновленцы действовали изнутри иерархии; правда, как мы видели, многие из них занимали свои высокие церковные должности противозаконно. Кроме того, хотя экуменическая цель календарной реформы была в свое время заявлена открыто, но когда дело доходило до воплощения этой реформы в жизнь, то ссылки на астрономию и икономию оправдывали это бесчинство, якобы не связанное с вопросами веры. Поэтому, хотя в Греции весьма значительная часть церковного народа не приняла календарной реформы, но долгое время ни один из иерархов не решался порвать с новостильными «собратьями», продолжая надеяться на возможность их исправления и возвращения церковной жизни в нормальное русло.

Можно сказать, что жестокие гонения в России обнажили отступничество многих, кто до этого казался вполне православным и благочестивым, и многих отрезвили. Об этом так пишет новомученик Михаил Новоселов в своем письме, относящемся к концу 1918 – началу 1919 года:

Странно и, пожалуй, страшно сказать, что спасают нашу Церковь, святыню нашего сердца, не Собор, не Высшее Церковное Управление, а сильный социалистический пресс, выжимающий, говоря языком Апокалипсиса, из теперешней умирающей (Апок. 3:1) церкви Сардийской верную ("сохраняющую слово Христово и не отрекающуюся от Имени Христова", 3:8) Филадельфийскую и отжимающий на сторону "теплохладную, нищую, слепую и нагую" Лаодикийскую ("народоправческую" – христианско-социалистическую) (3:15,17). Да сохранит нас Господь от сообщения с Лаодикией и да вселит в шатры Филадельфийские ("братолюбивые"), не многолюдные, но "хранящие слово Господне и не отрекающиеся от Имени Его" (Апок. 3:8).

Правда, впереди верующих России ожидали соблазны более тонкие, о которых, надеюсь, мы еще будем говорить.

Что касается Греции, то здесь первоначально простые верующие отделились от обновленческой иерархии; со временем к ним присоединились некоторые священники, и только через десять лет – епископы, порвавшие с новостильниками. И до настоящего времени в Греции и в других странах существуют церкви Истинно-Православных Христиан, называемые часто «старостильными».

В канун Крестовоздвижения (по старому календарю) 1925 года произошло событие, значительно усилившее движение истинно-православных в Греции. В пригороде Афин, в часовне Св. Иоанна Богослова с 11 часов вечера совершалось всенощное бдение, причем множество народа находилось снаружи, так как все не могли поместиться ни в часовне, ни даже в ее дворе. Присутствовало и значительное число полицейских, присланных якобы «для охраны порядка»; они не стали препятствовать службе, поскольку собравшихся верных оказалось более двух тысяч. Таким образом и полицейские стали свидетелями того, как в 11:30 прямо над церковью явился сияющий белый крест, расположенный горизонтально с востока на запад. Крест осветил пространство вокруг церкви и собравшихся верующих; по свидетельству очевидцев, свет его казался почти вещественным и затмил сияние звезд. По форме крест был не просто четвероконечным, но в нижней части имел еще одну меньшую наклонную перекладину. Это небесное знамение было непрерывно видимо на протяжении получаса, затем крест поднялся вертикально, начал бледнеть и мало-помалу скрылся из глаз. Можно себе представить, хотя и трудно описать, что пережили свидетели этого знамения. Замолчать такое событие было невозможно, и разумеется, оно напомнило верным явление Креста в 351 году, во времена арианства. С этого дня число разорвавших молитвенное общение с новостильниками стало неуклонно увеличиваться, а в 1926 году на Афоне была создана «Священная Лига монахов-ревнителей» (зилотов) для защиты Православия от календарной реформы. Из Афона в помощь верующим прибыли многие известные подвижники, в том числе архимандрит Евгений (Лемонис), прозорливый слепой старец Иероним и духовник трех тамошних монастырей иеромонах Матфей (Карпадакис). Деятельность Лиги была запрещена греческим правительством, после чего 19 самых активных ее деятелей были высланы с Афона; некоторые были заключены под стражу, а часть смогла посвятить себя окормлению верующих в Греции. Отсюда во многих приходах истинно-православных укоренилась афонская традиция совершения действительно всенощных бдений – ночных служб в кануны праздников.

К сожалению, впоследствии движение Истинно-Православных было ослаблено разделениями, главной причиной которых была уже упомянутая нами выше трудность в определении сущности новостильной реформы. Считать ли всех, принявших новый календарь, отступившими от Православия и немедленно утратившими церковную благодать? Если нет, то с какого именно времени отступающие таким образом уже не могут считаться верными? Как долго еще можно считать православными тех, кто не следуя реформам, всё же находится в общении с отступниками? И как судить о тех, кто и разорвав это общение, не решается утверждать, что новостильники уже утратили благодать?

Подобные вопросы, конечно, не стоят перед экуменическими сообществами наших дней, которые равнодушно смотрят на всевозможные ереси и открытое отступничество своих иерархов. Но для тех, кто относится серьезно к исповеданию веры, вопросы эти существенны, а ответы находятся не всегда легко.

Современное же общество в целом, естественно, ориентируется не на суть религиозных вопросов, а на количество. Экуменическое псевдо-православие многочисленно, поэтому оно и почитается законным продолжением Православия, которое тоже некогда было многочисленным. Истинно-православные («старостильники») малочисленны – значит, именно они отделились и стали неканоничными образованиями, или расколами. Поэтому, если русская Википедия называет старостильные церкви «неканоничными», то это вполне понятно: в данном случае термин этот не имеет никакого отношения к церковным канонам.

Надеюсь, мы позже рассмотрим вопросы каноничности отделения от отступников. Сейчас же обращу внимание на то, что хотя количество приверженцев отнюдь не является существенным для определения истинности и благодатности церковного сообщества, оно очень важно для свидетельства перед внешними. Поддержка мирских правителей не спасла обновленцев в России, когда верные покинули обновленческие храмы. Бесправное и гонимое Православие в тот раз одолело отступников самым простым способом: прекратив с ними общение. Гонители могли отнимать храмы и отдавать их обновленцам, но заставить верных посещать эти храмы не могли, и храмы их запустели. Обнаружив, что за обновленческим ВЦУ не стоит никакой церковный народ, большевики сбросили эту ничтожную организацию со счетов, и с нею было покончено.

И если нынешние отступники процветают и пользуются славой канонического Православия, то вина в этом лежит на каждом, кто создает многочисленность их организаций, придает им значимость и вес. Не будь этого множества людей, быть может, и ропщущих на отступников из иерархии, но продолжающих считать их своими возглавителями, – и никакие силы в этом мире, ни светские власти, ни мирское богатство, ни тайные интриги не смогли бы поддержать это вселенское лжесвидетельство о вере Христовой. Каждый, кто сам стремясь исповедовать Православную веру, не находит в себе решимости отойти от ее извратителей и предателей, из страха оказаться в меньшинстве и под клеймом «раскольников», тем самым поддерживает отступление. Не могут они обвинять кого-то другого в распространении ересей и попрании Истины: никто иной, как именно они сами придают этому морю отступления силу. Многие ныне, когда это позволено и даже одобрено властями, ходят в храмы, однако не относятся к вере сколько-нибудь серьезно; но всякое религиозное сообщество стоит благодаря людям более или менее ревностным и усердным. И именно они, которые могли бы действовать, как овцы словесные, а не бессловесные: знающие глас своего Пастыря и отличающие его от чуждаго гласа (Ин. 10:5), – именно они главным образом и обеспечивают отступникам всемирный авторитет.

К этому невеселому выводу мы когда-то пришли с таким большим трудом. Но именно поэтому я здесь высказываю его прямо, не боясь, что меня сочтут ригористом: ведь если этот вывод содержит в себе осуждение, то осудила я и саму себя, а осудив – раскаялась и попыталась исправиться.

Продолжим наш разговор в следующий раз.