День шестой: животные и человек

И рече Бог: да изведет земля душу живу по роду четвероногая и гады, и звери земли по роду: и бысть тако. И сотвори Бог звери земли по роду, и скоты по роду их, и вся гады земли по роду их. И виде Бог, яко добра. И рече Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию, и да обладает рыбами морскими, и птицами небесными, (и зверми) и скотами, и всею землею, и всеми гады пресмыкающимися по земли. И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их. И благослови их Бог, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните землю, и господствуйте ею, и обладайте рыбами морскими, (и зверми) и птицами небесными, и всеми скотами, и всею землею, и всеми гадами пресмыкающимися по земли.

В четвертый, пятый и шестой дни творения были наполнены и украшены пространства, созданные в первые три дня: небо – светилами, вода и воздух – рыбами и птицами, а земля – четвероногими, гадами, зверями, скотами. Подготовленный таким образом мир принял новосотворенного человека. Подробнее о том, как он был сотворен, говорится во второй главе книги Бытия, и пока я отложу рассмотрение этого повествования.

На этот раз мне хотелось обратить внимание на еще одно чудо в ряду привычных нам чудес – человеческое сознание и разум.

Чудесно и необъяснимо появление этого мира из небытия; удивительно, и по мере исследования всё поразительнее и необъятнее чудо жизни; но несравненно удивительнее то, что известно нам по самому непосредственному опыту – наше собственное сознание.

Ради объяснения первого из этих чудес придумана, например, теория большого взрыва – ничего, впрочем, не объясняющая, но только отодвигающая за какую-то немыслимую точку вопрос о возникновении пространства, времени и вещества.

Ради объяснения второго из чудес придуман эволюционизм, не нашедший никакого подтверждения, однако остающийся неизбежным костылем для ума, отвергающего веру в Творца.

Что же до третьего из чудес, то мы принимаем его как самую непосредственную данность, однако оно остается неопределимым, и ускользает от всякого объяснения.

Возможно, многие слышали о тесте Тьюринга: предполагаемом эксперименте, в ходе которого требуется определить, является ли наш собеседник (отвечающий посредством текстовых сообщений) человеком или машиной. В наше время с развитием самообучающихся программ, обрабатывающих большие объемы текстов, возможна довольно убедительная имитация разумных ответов; программа может отвечать довольно связными предложениями примерно на нужную тематику, а если неизбежно попадает пальцем в небо, то это может сойти за свойственную людям привычку говорить о своем, игнорируя намерения собеседника. Не так давно на форуме «Город Переводчиков» я столкнулась с дискуссиями, которые, судя по всему, инициировала и с успехом поддерживала такая программа, причем некоторые из участников форума долгое время пытались добиться от нее какого-нибудь толка.

Такого рода имитации разумной деятельности со временем могут стать гораздо совершеннее; но уже на самой начальной стадии идея «искусственного интеллекта», разумных машин (доброжелательных или злокозненных) стала важной частью современной мифологии.

Однако имитация разумной и сознательной деятельности и сама разумная и сознательная деятельность – вещи совершенно разные. Полезно помнить, что компьютер не более разумен, чем счеты или арифмометр.

Откуда же мы знаем, что окружающие нас люди обладают сознанием? Конечно, мы заключаем это из собственного опыта. Сами обладая сознанием, мы предполагаем его и в других людях.

Больше того, по причине значительного сходства между нами и животными мы заключаем, что и те, хотя не обладают человеческим разумом и сознанием, однако действительно испытывают страх, ярость или радость, а не просто так поджимают хвост, рычат или виляют хвостом. По этой причине Писание говорит: Праведный милует души скотов своих (Притч. 12:10); ведь где реально чувство и страдание, туда должно простираться и милосердие.

Однако следует различать правомерную милость к бессловесному творению и несообразное очеловечивание животных.

Есть такая особенность нашего восприятия, которая проявляется многообразно, например, в том, что мы улавливаем намек на человеческое лицо даже среди туманных пятен или трещин на потолке. Говорят, что новорожденные младенцы очень быстро начинают обращать внимание на фигуру из трех пятен внутри овала (два вверху, один внизу), имеющую отдаленное сходство с лицом. Точно так же и в поведении животных нам бросается в глаза сходство с человеком, сходство закономерное, но которое не должно скрывать от нас и существенное различие между нами.

«Наша собака всё понимает!» – действительно, она многое чувствует, улавливает иногда и то, что от нас ускользает. Изменение настроения, состояния здоровья хозяев, намек на враждебность, угрозу, исходящую от постороннего; отчасти ей помогает обоняние, и может быть, она улавливает нечто, о чем мы вовсе не подозреваем. Собака выхватывает знакомые звуки в речи хозяев: вот это может означать, что мы пойдем на прогулку, а вот эта интонация говорит, что хозяин недоволен.

Зачастую в одной и той же семье, среди одних и тех же взрослых людей, растет ребенок и собака. Собака научится слушаться некоторых команд; а ребенок научится говорить. Не зная ничего об окружающем мире, он прислушивается к речи окружающих, начинает повторять отдельные слова, потом складывать их в обрывки фраз, изменять их, придумывать новые, задавать вопросы, шутить, фантазировать, придумывать истории… Так является заложенное в человеке словесное, разумное начало – самое поразительное, что можно увидеть на земле, одновременно и врожденное, и требующее для своего раскрытия помощи других людей.

Собаке не нужны слова. И ни одно из животных не нуждается в речи, в составлении фраз, в грамматике и синтаксисе. Обмен сигналами – да, это нужно; призыв, угроза, помощь в поиске пищи или спасении от общих врагов. Для всех этих целей нет необходимости в словесной деятельности, и даже если животное выросло в тесном контакте с людьми, большая часть человеческой речи остается для него пустым звуком.

Подумайте, каким избытком смыслов, ассоциаций, образов изобилует наш язык. Как само восприятие мира зависит от нашей словесности: из-за каждого явления проступает целое море связанных понятий, некоторые из которых имеют отношение к реальности, другие, возможно, находятся с ней в противоречии, а иные связывают видимую реальность с невидимой и даже непостижимой.

По-научному это называют отвлеченным или абстрактным мышлением. Не совсем удачный термин на мой взгляд, поскольку он предполагает, будто от конкретных явлений человек постепенно научился абстрагироваться или отвлекаться, переходя к обобщениям. Однако, если верить, что человек создан по образу Божию, то изначально присуще нашему сознанию и некоторое понятие об общем смысле всякого рода вещей, о замысле Творца – истинной причине каждого конкретного творения. И хотя замысел Божий остается скрытым для нас, в особенности вследствие грехопадения, но некоторое изначальное ведение о нем остается основой, на которой строится наше восприятие мира в его конкретных проявлениях.

Продолжим этот разговор в следующий раз.