Говоря «по-простому»

Если принимать традиционное учение и практику Церкви просто, не погружаясь в глубины богословия, а тем более – не пытаясь выразить церковное учение на языке философии, то оно довольно понятно и поддерживается благоговейным чувством верующего. Многократно прославляется в храме пречестное и великолепое Имя Божие, воспевается в псалмах, торжественно призывается в молитвах и возгласах священников; всё это привычно и естественно для нас, даже если мы не можем объяснить в точности смысл этих величественных слов.

Конечно, нетрудно догадаться, что дивными и великими, всесовершающими, священными, действенными являются не звуки и не буквы, и даже не обычные понятия и облеченные в слова идеи о свете, благости, силе, мудрости и прочие, какие мы употребляем по отношению к Богу. Если взять эти слова отдельно, в обычном смысле, то они не имеют в себе ничего священного или великого.

Но вспомним, какая связь существует между именованием и познанием. В наречении первозданным человеком имен всяким животным, по общему толкованию Отцов, проявилось господство человека над прочими видимыми творениями и достоинство человеческого ума, еще не поврежденного грехом. Познавая свойства и различия тварей, человек давал им сообразные наименования, являя себя владыкой над ними.

Бог же не может быть познаваем собственными усилиями сотворенного ума, не только человеческого, но и ангельского. Человек владычествует над творениями, но не над Творцом. Всякое истинное Богопознание имеет своим источником Самого Бога; в силу этого и всякое истинное именование Его может быть и бывает только Богооткровенным.

Мы не можем придумать какую-нибудь абракадабру или взять понравившееся нам слово и начать использовать его в своих молитвах и исповедании веры, условно обозначив таким образом Бога. Вернее, человек может так поступить, но из этих самодельных слов не получится ни истинного исповедания веры, ни истинной молитвы. Не можем мы истинно именовать Бога иначе, чем Он Сам открыл Своим верным служителям – пророкам, апостолам и преподобным отцам. Данная от Бога возможность истинно именовать, призывать, исповедовать, прославлять Его – великий дар, без которого христианская жизнь не может ни начаться, ни продолжиться, ни прийти к совершенству.

Что богооткровенные глаголы, являясь человеческими по внешности, по внутреннему смыслу являются действием Божиим, действенным и спасительным откровением Бога, благодатным присутствием в сотворенном мире Самого Глаголющего Господа – это подсказывает всякому верующему благоговейное чувство. Мы сознаем, что недаром, и не просто для красоты возжигаются свечи у Святого Евангелия, совершается каждение, и верные лобызают эту книгу, а в конце последования елеосвящения (соборования) священник возлагает раскрытое Евангелие на главу болящаго, говоря: «Царю Святый… не полагаю руку мою грешную на главу пришедшаго к Тебе во гресех… но Твою руку крепкую и сильную, яже во Святом Евангелии сем».

В тексте Евангелия самые обычные слова соединяясь, составляют Богооткровенную Истину, если даже вне этого контекста они ничего подобного не содержат. Так, если взять с иконы отдельную линию или даже деревце, горку и тому подобное – это еще не священное изображение. Впрочем, некоторые именования: «Господь Иисус», «Христос Сын Божий», «Господь Саваоф», «Отец, Сын и Святый Дух», «Святая Троица» – не требуют еще какого-то контекста, но являются именами Божиими независимо от него. Не приемли имени Господа Бога твоего всуе, – говорит заповедь, потому что и вне всякого контекста это Имя остается Именем Божиим, и требует к себе благоговения.

Поскольку же есть истинный и внутренний смысл в Богооткровенных именованиях, а есть внешняя сторона – произносимое или мыслимое человеческое слово, то ясно, что само слово «имя» может применяться и к тому, и к другому и в зависимости от этого употребляться по-разному. Мы видим, что в Писании, в молитвах и песнопениях Церкви чаще всего говорится о внутреннем смысле, почему не полагается никакого различия между Именем Божиим и Самим Богом. Если же иногда речь заходит о внешней, или сотворенной стороне, тогда говорится о присутствии в ней Божественной Истины, то есть Самого Бога.

Впрочем, внутренний смысл неотделим от внешнего – от написанных, произносимых или мыслимых нами имен. Это ясно, например, из слов Иоанна Лествичника: «Бей супостатов именем Иисусовым; ибо нет сильнейшего оружия, ни на небе, ни на земле». Ничто сотворенное не может быть сильнейшим не только на земле, но и на небе, так что противиться искушениям, греху, бесам можно только с помощью Самого Бога. С другой стороны, «бей» можно сказать только о человеческом действии, в данном случае – о призывании Божественного Имени. Где Имя – там и Сам Именуемый; и мы должны призывать Его с истинной верой, не самонадеянно, дабы это страшное присутствие принесло нам помилование, а не осуждение.

Особенное значение имеют эти истины для делателей Иисусовой молитвы, и об этом, надеюсь, мы продолжим разговор в следующий раз.