Ересь Варлаама

По вопросу собственно об Имени Божием авторы Послания 1913 года не смогли выработать согласованной позиции. Послание гласит:

Имя Божие есть только имя, а не сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет, и потому не может быть признано или называемо ни Богом (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия.

Однако проф. С. В. Троицкий в своем докладе пишет:

Имя Божие, понимаемое в смысле откровения Божия и притом по его объективной стороне, т. е. в смысле открывания истин человеку, есть вечная и неотделимая от Бога энергия Божия, воспринимаемая людьми лишь настолько, насколько допускает это их тварность, ограниченность и нравственное достоинство. К употребляемому в таком смысле слову имя приложимо наименование Божество.

Итак, Послание противоречит докладу, на котором основывается, хотя и доклад публикуется одновременно без всяких возражений, и никто не требует от проф. Троицкого пересмотреть свои взгляды.

Под приведенным выше высказыванием С. В. Троицкого подписались бы и имяславцы. Ознакомившись заранее с его тезисами, отец Антоний Булатович писал Михаилу Новоселову, что готов отчасти учесть возражения Троицкого, поскольку главная цель достигнута: «докладчик, а с ним и Синод согласились, что имя Божие объективно, как Божественное откровение, есть Божество и что в молитве имя Божие отождествляется с самим Богом».

Однако Послание не отвергло, а просто проигнорировало это суждение Троицкого, удовлетворившись тем, что он, признавая Имя Божие (в некотором смысле) Божеством и энергией Божией, в то же время утверждал, что энергии Божии нельзя называть Богом, или во всяком случае – «Самим Богом». Таким образом, богословскую суть Послания и фундамент единства взглядов его авторов составляет именно утверждение, что энергии Божии – не суть Бог, и что Богом, а в особенности Самим Богом, может именоваться только Существо Божие.

В связи с этим Послание и доклады касаются учения св. Григория Паламы; и надо заметить, что это единственный из Отцов, суждение которого хотя бы попытались привести в Послании, – все прочие правдоподобные и самоочевидные для авторов рассуждения обходятся без каких бы то ни было ссылок на святоотеческие труды.

В Послании сказано:

Св. Григорий <Палама> учил прилагать название «Божество» не только к существу Божию, но и к Его «энергии» или энергиям, т. е. Божественным свойствам: премудрости, благости, всеведению, всемогуществу и проч., которыми Бог открывает Себя вовне, и, таким образом, учил употреблять слово «Божество» несколько в более широком смысле, чем обыкновенно. <…> Прежде всего, святитель нигде не называет энергий «Богом», а учит называть их «Божеством» (не Фeoc, а Феотис).

Троицкий в своем докладе тоже проводит различие между терминами «Бог» (Θεος) и «Божество» (Θεότης), утверждая, будто бы имяславцы вслед за Варлаамом смешивают эти два понятия. Однако, будучи, видимо, несколько больше знаком с учением Паламы, он всё же признает, что святитель Григорий применял имя «Бог» и к Божественным энергиям.

Вообще-то этот факт полностью подрывает всю аргументацию Послания: если именование энергий Божиих Богом хотя бы допустимо, а по внутреннему смыслу Имя Божие является энергией Божией (как признал проф. Троицкий), то пререкаемая формула «Имя Божие есть Сам Бог» не может быть осуждена как еретическая.

Правда, Послание и доклады усиленно пытаются приписать имяславцам отождествление Существа Божия и энергий, но для этих обвинений не находится никакого основания ни в Апологии отца Антония (Булатовича), ни в книге старца Илариона.

Однако обратимся снова к приведенной выше цитате из Послания.

Здесь утверждается, будто к энергиям Божиим даже именование Божества применялось св. Григорием только «несколько в более широком смысле, чем обыкновенно». Это означает, что в обычном смысле слова энергии Божии не являются ни Богом, ни Божеством.

Троицкий же в своем докладе утверждал, что Паламиты различали:

а) неименуемое существо Божие, условно называемое Θεός; б) божественность – θεότης (существо Божие и энергия); в) тварь – κτίοις.

В рамках такой терминологии становится очевидно, что авторы Послания исповедали ересь Варлаама: ведь то, что не является ни Богом, ни Божеством, очевидно, есть ни что иное, как тварь, и именно это утверждал о Божественных энергиях Варлаам.

При этом заметим, что существо Божие вообще неименуемо; и как пишет св. Григорий Палама, всякое именование (как и всякое познание) Бога возможно только по Его энергиям. Поэтому-то Троицкий и упоминает, что термином Θεός существо Божие называется условно. Но тогда и настаивать на решительном различии терминов «Бог» и «Божество», конечно, невозможно: и то, и другое относится к неименуемому Существу Божию только условно, и только по причине неотделимости от Существа Его тех энергий, по которым Бог именуется.

Очень важно понимать, что Бог не состоит из Существа и энергий. Энергии, то есть свойства или действия – это не какие-то отдельные сущности, а атрибуты или проявления непостижимого Существа. По причине же Своей простоты Бог, как пишет вслед за древними Отцами и отец Иоанн Кронштадтский, «невместимо вмещается» в каждом Своем действии и в каждом проявлении.

Кроме того, термин «Божество» или «Божественность» (θεότης) употребляется в Православной традиции именно для условного указания на существо или природу Бога, в отличие от Его действий. «Естество» (природа), «Божество» и «Существо» – три термина, употребляемые в этом смысле одинаково.

А слово «Бог» прилагается ко всему, что в Боге – будь то Существо, Лица или энергии. Поэтому и святитель Григорий Палама пишет о фаворском свете, то есть о созерцаемой святыми энергии Бога:

Что этот умный премирный и немеркнущий свет есть Сам Бог, определенно сказал Григорий нареченный Богослов: «Бог, пожелавший устроить сей мiр, Сам является Светом для Своих вечных созданий, и ничто иное; ибо какая нужда в ином свете тем, у кого есть величайший?» (Триада III, 1, 40)

Заметим, что здесь сказано не только «Бог», но «Сам Бог», против чего так возражал С. В. Троицкий. Св. Григорий, а точнее, оба святителя Григория употребляют слово «Сам» в том же смысле, в каком и старец Иларион, как он объясняет в одном из своих писем:

…Свв. отцы под именами Божиими разумели не сущность Божию, которая неименуема, а именно: свойства или действа. При том следует сказать еще и то, что, выражаясь: «имя Божие есть Сам Бог», мы этим как бы так говорим: «имя Божие есть никто другой, но именно Он Сам». И это понятие для молитвенника весьма важно, именно: призывая имя Божие, чтобы он не думал, что призывает кого другого или бьет словами напрасно по воздуху, но именно призывает Его Самого; для этого у нас и сказано, что имя Его есть Он Сам; повторяю, никто другой, но Он, – Он Сам, по неотделимости Его имени от Него Самого (хотя мы различаем имя Божие от Сущности Божией, но повторяю, не отделяем).

Итак, оказывается, что обвинение имяславцев в смешении энергий и существа Божиих безосновательны, зато утверждения Синода носят явно еретический характер, и единственным (сомнительным) извинением для них является спутанность терминологии и общая богословская неясность текста. Действительно, Послание гласит:

Слово «Бог» указывает на Личность; «Божество» же на свойство, качество, на природу. Таким образом, если и признать Имя Божие Его энергией, то и тогда можно назвать его только Божеством, а не Богом, тем более не «Богом Самим», как делают новые учители.

Термин Личность вообще-то не употребляется в богословии; в Боге мы исповедуем единое Существо и три Лица. В этом же тексте (и не только здесь) термин «Личность», который по смыслу этого слова должен, казалось бы, обозначать то же, что «Лицо», берется в единственном числе и, очевидно, оказывается синонимом «Существа», в противоположность энергиям.

Всё это – результат того, что Послание, как мы уже говорили, представляет собой не богословский документ, который с необходимостью должен был бы опираться на святоотеческие тексты, а набор философских рассуждений, казавшихся самоочевидными для авторов.

Продолжим этот разговор в следующий раз.