Немного о Рае

И насади Господь Бог рай во Едеме на востоцех, и введе тамо человека, егоже созда. И прозябе Бог еще от земли всякое древо красное в видение и доброе в снедь; и древо жизни посреде рая, и древо еже ведети разуметельное добраго и лукаваго. И взя Господь Бог человека, егоже созда, и введе его в рай сладости, делати его и хранити.

Я не ставлю перед собой задачи полностью разобрать первые главы книги Бытия, и поэтому привожу только отдельные стихи с немногими объяснениями.

Слово «рай» означает сад, вертоград. О нем нужно сказать две вещи: во-первых, он не был чисто духовной реальностью, и тем более недопустимо понимать повествование о рае только в символическом или переносном смысле, хотя этот символический смысл у него есть. Поэтому неслучайно здесь говорится о деревьях рая, что Бог произрастил их от земли.

С другой стороны, рай был совершенно особым, отдельным местом, и не только был, но и остался, потому что Писание и святые Отцы не проводят различия между упомянутым здесь раем, и тем, о котором Господь на Кресте сказал благоразумному разбойнику: днесь со мною будеши в раи (Лк. 23:43). Значит, природа его такова, что не только тела, но и души могут обитать в этом удивительном месте.

В раю побывал и Апостол Павел, восхищенный до третьего неба и сказавший: аще же в теле или кромé тела не вем (2 Кор. 12:2–4), – потому что возможно и телесное пребывание в раю, и восхищение в рай одной только душою.

Местоположение рая описано необычным выражением: на востоцех. Об обычной стране или местности на земле было бы недостаточно сказать «на востоке» – нужно было бы уточнить от чего, указать ориентир. Но слово «восток» имеет двоякое значение: оно означает и направление на земной поверхности, и восхождение, возвышение. Поэтому сказано, что после падения Адам был изринут из рая вниз, на землю.

Тогда весь вещественный мир подвергся повреждению, и в нем воцарился закон тления и смерти; но рай остался неповрежденным, хотя и стал недоступен для человека. И всё же сначала он был близок к земле, и Адам в своем изгнании мог его видеть. Бог изрину Адама, и всели его прямо рая сладости (Быт. 3:24) – то есть напротив. Далее и о Каине сказано, что он вселися в землю Наид, прямо Едему (Быт. 4:16). Иоанн Златоуст толкует и то, и другое место в одинаковом смысле: первые грешники поселены вблизи рая, чтобы взирая на него, они вспоминали то, чего лишились.

Позже рай стал совершенно невидим для людей; Василий Великий вслед за другими Отцами говорит: «Во время молитв мы все смотрим на восток, но немногие знают, что при сем ищем древнего отечества, рая, который насадил Господь Бог в Едеме на востоке».

Итак, возражая тем, кто полагал рай чисто духовным, Иоанн Златоуст говорит, что он был насажден на земле. Возражая же тем, кто полагал рай обычной земной местностью, епископ Игнатий Бранчанинов в «Слове о человеке» пишет, что рай находится не на земле, а на небе.

Действительно, в новое время появились толкования такого рода, каких во времена Иоанна Златоустого, вероятно, еще не было. В частности, уже упомянутый нами о. Стефан Ляшевский писал, будто после грехопадения рай в конце концов оказался на дне Красного моря. А почему? Да потому, что не мог херувим с огненным мечом вечно стоять на страже рая. Такое толкование не основывается ни на какой церковной традиции, но является, очевидно, плодом натуралистического подхода: всё должно быть естественным, обычным – сад как сад, врата как врата; и если сейчас этот сад не наблюдается, то непременно по каким-то естественным же причинам. При таком модернистском подходе первозданный рай отделяется от небесного рая, а тот в свою очередь понимается в чисто духовном или даже аллегорическом смысле – скорее, как состояние, чем местоположение.

Однако хотя есть рай и в душе человека, – рай, закрытый от нас огненным мечом вращающихся помыслов (как пишет, например, Макарий Великий), но это не отменяет существования непостижимого места, жилища первых людей и по душе, и по телу, места, уготованного и душам, и телам праведных в будущей вечной жизни.

Адаму было заповедано возделывать и хранить рай. Разумеется, сад Эдема не нуждался в рыхлении, вскапывании, поливе и выпалывании сорняков (которые появились на земле только после грехопадения). Поэтому мы не знаем, в чем должно было выражаться Адамово делание в вещественном смысле. О возделывании внутреннего рая мы, христиане, знаем несравненно больше, потому что оно вновь заповедано нам, и множество святых не только занимались сами этим благодатным трудом, но и выразили свой опыт в наставлениях, молитвах и песнопениях.

История же грехопадения делает понятным, от чего нужно было хранить рай – от преступления заповеди, которая была дана тогда Адаму.

И рече Господь Бог: не добро быти человеку единому: сотворим ему помощника по нему. И созда Бог еще от земли вся звери сельныя и вся птицы небесныя и приведе я ко Адаму видети, что наречет я: и всяко еже аще нарече Адам душу живу, сие имя ему. Адаму же не обретеся помощник подобный ему.

Ефрем Сирин пишет, что Писание здесь повторно говорит о сотворении бессловесных, дабы напомнить, что они созданы иначе, чем человек – не руками Творца, но более косвенно, просто «от земли».

Здесь важно, что как человеку было предуказано владычествовать над животными, так это и осуществилось. Знаком власти явилось именование; давая имена животным, Адам показал свою мудрость, ведение всех сотворенных существ, их особенностей и различий. Всеведущий Творец предоставил новосозданному человеку показать силу своего разума, еще не поврежденного грехом и не оторванного от источника всякого истинного ведения – от Самого Бога.

И животные покорно пришли к первозданному человеку, без вражды и пугливости, и приняли наименования, которые, по-видимому, продолжали существовать среди людей в неизменном виде вплоть до Вавилонского столпотворения.

Собственно, наречение имен и было единственным делом, которое совершил Адам до своего падения: ни о какой другой деятельности его Писание ничего нам не сообщает.

Продолжим эти заметки в следующий раз.