Новоюлианский календарь

В настоящее время большинство поместных церквей «официального Православия» следует так называемому «исправленному Юлианскому календарю» (или Новоюлианскому), созданному в начале XX века. Мы рассмотрим, что это за календарь, а уже потом – откуда он взялся и почему.

В соответствии с Новоюлианским календарем Пасха и все связанные с ней праздники (Вход Господень в Иерусалим, Вознесение, Пятидесятница), а также и Великий Пост с приготовительными неделями оставлены в те же дни, что они были в Юлианском календаре. То есть, возможно, в теории предполагалось их перенести, но сделано этого не было.

Непереходящие праздники, то есть совершаемые в одни и те же числа каждый год (например, Рождество) совершаются по Григорианскому календарю.

Правда, теоретически месяцеслов Новоюлианского календаря отличается от Григорианского вот каким образом. В Григорианском, как мы знаем, из годов, делящихся на 100, високосными бывают только делящиеся на 400 (т. е. каждый четвертый). В Новоюлианском же – те, которые при делении на 900 дают 200 или 600 (то есть два из каждых девяти). Предполагается, что таким образом можно достичь еще большей точности. Однако фокус состоит в том, что реально расхождение с Григорианским впервые возникнет только в 2800 году, то есть через восемь веков после изобретения Новоюлианского календаря. Можете самостоятельно проверить; судя по всему, выбор «високосных» остатков – 200 и 600 – был сделан именно с таким расчетом, чтобы по возможности отдалить расхождение. Трудно не вспомнить тут Ходжу Насреддина с его знаменитой формулой: к тому времени кто-нибудь из нас троих обязательно умрёт – или эмир, или ишак, или я. Но здесь случай более очевидный, поскольку было ясно, что к 2800 году никого из создателей Новоюлианского календаря не останется в живых, и невозможно предсказать, какие иные календари возникнут к тому времени, если человеческая история еще не прекратится.

Несуразность Новоюлианского календаря довольно очевидна. Во-первых, весь смысл Григорианской реформы заключался в «исправлении» пасхалии, а месяцеслов сдвинулся уже как следствие. Но «православные» реформаторы побоялись переносить Пасху, тем самым лишив свою деятельность всякого смысла: если считать Григорианский календарь более правильным, то ясно, что по нему и надо строить пасхалию, если же нет – то зачем сдвигать месяцеслов?

С другой стороны, вследствие несогласованности пасхалии и месяцеслова стройная система церковного календаря оказалась разрушена.

Во-первых, в церковном году с древних времен установлено четыре многодневных поста. Самый длительный и строгий пост – Великий, перед Страстной Седмицей и Пасхой; перед Рождеством – сорокодневный, но менее строгий; перед Успением Божией Матери – краткий, но строгий (он включает в себя и праздник Преображения, а также начинает подготовку к Крестовоздвижению); и наконец, в честь Апостолов – не столь строгий пост, длительность которого колеблется от 8 дней до 6 недель. Этот пост (Петровский) начинается в понедельник через 8 дней после Пятидесятницы, так что начало его смещается в зависимости от дня Пасхи. Завершается же пост праздником Первоверховных Апостолов Петра и Павла, то есть 29 июня по Юлианскому календарю (по Григорианскому этот день – 12 июля). На следующий день совершается собор, т. е. торжественное собрание в честь 12 Апостолов. Символика этого поста понятна: в день Пятидесятницы вспоминается сошествие Святаго Духа на Апостолов, и праздник продолжается 8 дней; этим событием полагается начало апостольской проповеди, а завершается и увенчивается их подвиг мученической кончиной, которую мы вспоминаем 29 июня. Поэтому и верные, следуя за Апостолами, проводят это время в посте, а затем прославляют их память.

Но так как по Новоюлианскому месяцеслу память Петра и Павла празднуется на 13 дней раньше, то и продолжительность Петровского поста сокращается тоже на 13 дней и на столько же увеличивается зимний мясоед. Однако минимальная продолжительность Петровского поста без учета такого смещения – всего 8 дней. Нетрудно понять, что в годы поздней Пасхи он или просто исчезает, или даже становится отрицательным по продолжительности (когда день Петра и Павла выпадает на Троицкой седмице). После введения Новоюлианского календаря такие годы уже были. С течением же времени, если доживем, расхождение будет увеличиваться, а значит будет всё больше лет без Петрова поста, вплоть до полного его исчезновения.

Конечно, некоторым «православным» это не представляется важным; как я тут прочла на одном форуме «Петров пост жалко, но не на столько». Толкуют даже, что он появился поздно, и был предназначен первоначально только для тех, кто не смог поститься в Великий пост. Правда, «более поздний» в данном случае означает упоминание в Апостольских постановлениях и широкое распространение в IV–V веке, когда и утвердилась связь этого поста с Апостолами (в Константинополе и в Риме были построены храмы в честь Апостолов, и празднование их памяти стало более торжественным). Не менее 15 веков существования – едва ли такое установление серьезно можно назвать поздним.

С другой стороны, если вернуться к первоначальному значению этого поста, как восполнения упущенного в Великий пост, то стоит учесть, сколь мало современный человек, живущий в противоестественном окружении, задерганный, ослабленный душой и телом, может похвастаться Великопостными подвигами хотя бы в объеме, указанном уставом. Отсюда, казалось бы, тем более есть смысл со смирением, и ради послушания Церкви хранить хотя бы менее строгий Апостольский пост. Однако создатели Новоюлианского календаря не были озабочены подобными вопросами. Их тем более не обеспокоили прочие несообразности, касающиеся годового круга Апостольских и Евангельских чтений, а также пределов, в которые попадает, например, память 40 мучеников Севастийских и другие праздники.

Отсюда уже можно понять, что причины для введения Новоюлианского календаря не могли быть ни астрономическими, ни собственно церковными. А какими они были, надеюсь, рассмотрим в следующий раз.